Galina Prokudina

Она давно ходила на речку в этой деревне. Всегда плавала так быстро и плавно. Она выходила из воды, и на солнце отливало её загорелое тело с линиями, изогнутыми в бесконечность.

В этот раз она как раз выходила на траву, которая становилась мокрой от её шагов, когда прямо напротив солнца встал он и сказал:

– Поплаваете со мной? – он улыбался светлой, простой улыбкой хорошего мальчика, который возмужал, чего-то добился, многим выделялся и многих привлекал, делал и говорил всегда правильные вещи. Опытным взглядом она всё это уловила. Её всегда привлекали хулиганы, но в нём, конечно, было и что-то особенное. Она перекинула через бронзовое плечо каштановый цвет своих волос и ответила:

– Сейчас? Я уже наплавалась. Может, попозже?

Он улыбнулся и спросил:

– А вы здесь живёте?

Она засмеялась:

– Нет. У нас здесь дача.

– Понятно. А можно я провожу вас до дачи?

Она снова засмеялась и, пожав плечами, с лёгкой ноткой снисхождения сказала:

– Можно.

Они пошли по дорожке в окружении дикой малины. Он посмотрел на неё и подумал, принадлежит ли она кому-нибудь сейчас, такая красивая и спелая. Одной рукой она проводила по листьям кустарников.

– Вы такая загорелая, – сказал он.

– Да, но у меня немного смуглый оттенок кожи, поэтому на солнце кожа очень быстро загорает.

Он шёл рядом с ней, но постоянно старался держаться чуть в отдалении, чтобы мог есть глазами её распустившиеся женские формы самых красивых в мире цветов и кожу, на которой постепенно высыхали на солнце речные капли… Они завернули в улочку, которая вела к саду её родителей. Можно было сразу и познакомиться… По бокам стояли другие дома.

…Прошло три года… Они снова шли по этой же дорожке, по направлению к её даче. Он больше не старался держаться чуть отдалённо, ведь теперь он мог вдоволь наесться не только одним её видом. Теперь он даже не смотрел на неё, а просто с удовлетворением ощущал её присутствие, слушая свою душевную полноту. Они только что искупались и теперь шли собрать вишню, из которой она собиралась сварить ему компот. Он очень любил вишню, даже кислую. Это была его особая черта, как мотоцикл. Он был очень хорошим мальчиком, физиком, всё время занимался какими-то научными разработками, работал в хорошей фирме, у него была приличная зарплата, он почти не пил… В общем, имел полный букет и хорошо вписывался в счастливый конец всех женских мелодрам. А она любила его спокойной и тихой любовью, воспринимая их любовь как божий дар. Она думала о нём и её забавляло то, какого принца дал ей Господь, какого настоящего принца она встретила. Ведь ей всегда нравились хулиганы, но какой девочке захочется провести всю свою жизнь с хулиганом, который упивается и наслаждается лишь своим хулиганством, и у которого нет ни гроша…который не способен содержать семью, не хочет её и у которого возникает чувство отвращения при взгляде на два соединённых кольца… и на другие вещи, намекающие на свадьбу: витрины магазинов со свадебными платьями и вещами для маленьких детей и т.д. Максим был немножко хулиганом, иногда он ездил на своём мотоцикле по ночным улицам и не мог без этого жить. А она за него никогда и совсем не боялась. Она радовалась, что у него есть мотоцикл и что в Нём есть что-то, рвущееся к свободе и чему-то особенному, что всегда присутствовало и во всех хулиганах. И потом, она твёрдо знала, была на миллион процентов уверена, что с ним ни за что ничего не случится. Потому что это был Он, они были вместе, и это была их судьба. Он больше любил ездить один, а не с толпой байкеров. Но иногда он катался и с ними, а потом заходил с ними в бар, чтобы поднять тяжёлую кружку пива и послушать грубые, якобы мужские разговоры. При таких разговорах он больше молчал. Поначалу, когда они только познакомились, переступили известную границу, стали роднее, он часто возил её с собой, ей это сразу понравилось… Но так же быстро надоело. Теперь, когда он хотел, он ездил один. Но это было довольно редко…

Они шли по дорожке, перешли через какой-то песок и увидели двух маленьких белокурых девочек в белом, играющих в песочнице. У них даже были белые шапочки-сеточки.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и у нас были две такие девочки.

Он был очарован их белыми шапочками, белыми трусиками, изящно-тоненькими тельцами и невинно-чудесными, кристально-тёплыми и веющими такой свежей прохладой, детскими голубыми глазами.

Она улыбнулась и обняла его, слегка повиснув на нём:

– Как же они у нас будут такими, если ты черноволосый, а я  – каштанка!

Он ничего не ответил, а когда они дошли до сада и стали собирать с деревьев вишню, он повалил её на траву под деревьями и сказал:

– Я же не в этом смысле…

– Я согласна, – сказала она и поцеловала его губами, на которых ещё остался пряно-кислый, летний вишнёвый вкус.

На свадьбе она случайно испачкала своё платье вишней.

– Это вишнёвое пятно красиво смотрится на белом платье, – сказал он, хотя никогда не был художником.

Он продолжал ездить на мотоцикле и в одну ночь разбился и умер. Через два года она снова вышла замуж. Потому что нужно было. Потому что не могла же одна всю жизнь. Она всё время собирала вишню, всё время пачкала вишней белую одежду и на своей второй свадьбе специально испачкала вишней своё платье, и уже не стала отстирывать. Она варила из вишни компот, добавляя туда земляники для сладости. И она всматривалась во все мимо проезжающие мотоциклы. Но сколько бы вишни она ни ела, никакая душевная полнота не приходила. Потому что она уже была – настоящая, сочная, неповторимая… А она бывает только один раз. И Он – тоже – только один.

Mgr. Galina Prokudina studuje ruský jazyk na Ústavu slavistiky Masarykovy univerzity. Tématem její disertační práce je Koncept "válka" v ruském a českém kognitivním obrazu světa. Rovněž vyučuje na Filozofické fakultě MU Ruštinu pro neruštináře III a IV.

Kontakt: 387169@mail.muni.cz